![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Не вся неправда Кара-Мурзы.
Эта статья впервые была размещена здесь.
http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/10460.htm
Новая книга Кара-Мурзы “Маркс против русской революции” представляет собой просто фантастическое нагромождение небылиц и нелепостей, одна хлеще другой. По плотности альтернативно изложенных фактов на страницу текста эта книга может поспорить лишь с бессмертными произведениями Виктора Богдановича Резуна. Чтобы наглядно это проиллюстрировать, я выбрал следующую форму рецензирования – открыл книгу на произвольной странице и прошёлся по следующим нескольким страницам построчно разбирая фактические утверждения автора.
Нумерация страниц книги СГКМ дана по электронной версии книги http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/files/Monco/(080310210929)_ME_RR.rar .
1. (стр. 85) Пункт первый, который даёт наглядное представление о методах цитирования Кара-Мурзы.
>Выступая против уравнительства и против «преждевременной» борьбы рабочих против капиталистов за свои интересы, Маркс представляет реакционным даже простодушное требование рабочих повысить им зарплату становится, если им удается этого повышения добиться (например, с помощью забастовки). Он пишет: «Насильственное повышение заработной платы (не говоря уже о всех прочих трудностях, не говоря уже о том, что такое повышение как аномалию можно было бы сохранять тоже только насильственно) было бы… не более чем лучшей оплатой раба и не завоевало бы ни рабочему, ни труду их человеческого назначения и достоинства» [115, с. 97]. Как ни пытаюсь, не могу понять, почему повышение зарплаты «не завоевало бы рабочему его человеческого назначения».
Утверждение, что Маркс считал реакционной борьбу пролетариата за повышение заработной платы, - первый пример из длинного ряда альтернативно изложенных Кара-Мурзой фактов, который нам предстоит рассмотреть. В выбранном им отрывке из главы “Отчуждённый труд” “Философско-экономических рукописей” http://www.marxists.org/russkij/marx/1844/manuscr/4.htm
речь идёт о том, что в условиях частной собственности отчуждённый труд работника остаётся отчуждённым, несмотря на повышение заработной платы работника, и ни о чём больше.
Смехотворность обвинений, выдвинутых Кара-Мурзой против Маркса, ясна каждому, кто хоть немного знаком с политэкономией марксизма и с историей жизни и деятельности Карла Маркса. Поэтому жертвами манипуляций Кара-Мурзы становятся лишь те товарищи, которые совершенно не знакомы с марксизмом. Ради них мне придётся остановиться на этом вопросе более подробно. Для этого я считаю нужным обратиться к работе Маркса “Заработная плата, цена и прибыль” [1, 101-155]. Данная работа представляет собой доклад Маркса, прочитанный им на двух заседаниях Генерального Совета Интернационала 20 и 27 июня 1865-го года и направленный против взглядов одного из деятелей I-го Интернационала - Уэстона, который выступал с идеями о том, что борьба рабочих за повышение их заработной платы не способна улучшить их материального положения.
Сегодня вечером экстренное заседание Интернационала. Один славный чудак, старый оуэнист Уэстон (плотник) выставил два положения, которые он постоянно защищает в «Bee-Hive»:
1) что общее повышение уровня заработной платы не может принести рабочим никакой
пользы;
2) что вследствие этого и пр. тред-юнионы приносят вред.
Если бы оба эти тезиса, в которые в нашем Товарищество верит лишь он один, были приняты, мы оказались бы в самом смешном положении как перед лицом здешних тред-юнионов, так и перед лицом той эпидемии стачек, которая царит теперь на континенте.
...
Разумеется, от меня ждут опровержения этих взглядов.(МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ, 20 МАЯ 1865 г. [2, 102-103])
Обратимся к тексту этой работы:
Этих немногих замечаний будет достаточно, чтобы показать, что самое развитие современной промышленности должно все более склонять чашу весов в пользу капиталиста и в ущерб рабочему и что, следовательно, общая тенденция капиталистического производства ведет не к повышению среднего уровня заработной платы, а к понижению его, то есть в большей или меньшей степени низводит стоимость труда до ее минимального предела. Но если положение вещей при современной системе имеет такую тенденцию, то значит ли это, что рабочий класс должен отказаться от борьбы с грабительскими посягательствами капитала и прекратить свои попытки использовать представляющиеся возможности для временного улучшения своего положения? Если бы рабочие так поступили, они выродились бы в сплошную массу опустившихся бедняков, которым уже нет спасения. Надеюсь, я показал, что борьба рабочих за уровень заработной платы неразрывно связана со всей системой наемного труда, что стремления рабочих повысить заработную плату в 99 случаях из 100 являются лишь усилиями сохранить уже существующую оплату стоимости труда и что необходимость бороться с капиталистами за цену труда коренится в положении рабочих, которое вынуждает их продавать самих себя как товар. Если бы рабочие малодушно уступали в своих повседневных столкновениях с капиталом, они несомненно утратили бы способность начать какое-либо более широкое движение.
Вместе с тем, даже если совершенно оставить в стороне то общее закрепощение рабочих, которое связано с системой наемного труда, рабочий класс не должен преувеличивать конечные результаты этой повседневной борьбы. Он не должен забывать, что в этой повседневной борьбе он борется лишь против следствий, а не против причин, порождающих эти следствия; что он лишь задерживает движение вниз, но не меняет направления этого движения; что он применяет лишь паллиативы, а не излечивает болезнь. Поэтому рабочие не должны ограничиваться исключительно этими неизбежными партизанскими схватками, которые непрестанно порождаются никогда не прекращающимся наступлением капитала или изменениями рынка. Они должны понять, что современная система при всей той нищете, которую она с собой несет, вместе с тем создает материальные условия и общественные формы, необходимые для экономического переустройства общества. Вместо консервативного девиза: «Справедливая заработная плата за справедливый рабочий день!», рабочие должны написать на своем знамени революционный лозунг: «Уничтожение системы наемного труда!»[16, 154-155]
Т.о., уничтожение системы капиталистических отношений выдвигается Марксом как основная цель рабочего движения, а борьба рабочих за повышение заработной платы рассматривается как необходимая составляющая этого движения.
>После декабря 1991 г. марксисты на Западе и в СССР перешли от критики «казарменного коммунизма» к прямой пропаганде не только эксплуатации трудящихся, но и безработицы и даже бедности.
Неудивительно, что Кара-Мурза не приводит имён этих марксистов.
>Надо же помогать «колесу истории»! На этапе перестройки, готовя общество к приватизации, наши рыночники опирались на Маркса, на его веру в то, что отношения купли-продажи и есть “свобода”. Л.С. Мамут (отец известного олигарха) цитирует Маркса: “В обмене, покоящемся на меновых стоимостях, свобода и равенство не только уважаются, но обмен меновыми стоимостями представляет собой производительный, реальный базис всякого равенства и всякой свободы. Как чистые идеи, равенство и свобода представляют собой всего лишь идеализированные выражения обмена меновыми стоимостями: будучи развиты в юридических, политических, социальных отношениях, они представляют собой все тот же базис, но в некоторой другой степени” [118, с. 191].
>При этом всем было прекрасно известно, что в действительности “обмен, покоящийся на меновых стоимостях”, вовсе не является «реальным базисом всякого равенства и всякой свободы», что сам же Маркс и доказывал на примере купли-продажи рабочей силы. Но вывод из неравенства рабочего и капиталиста при таком обмене Маркс делал такой: «Если один беднеет, а другой обогащается, то это их добрая воля, и это отнюдь не вытекает из самих экономических отношений, из самой экономической связи, в которой они находятся между собой» [118, с. 194]. Так что Чубайс, с томом Маркса в руке, мог бы прямо крикнуть нам: «Я принес вам равенство и свободу!»
Здесь Кара-Мурза приводит цитаты из главы “Простое обращение товаров в системе производственных отношений буржуазного общества. Буржуазное равенство и буружуазная свобода” из экономических рукописей 1857-1859 годов. В начале этой главы читаем:
С другой стороны, в определении денежного отношения, поскольку оно до сих пор рассматривалось в его чистой форме и вне связи с более развитыми производственными отношениями, заложено, что в денежных отношениях, взятых в их простом виде, все имманентные буржуазному обществу антагонизмы кажутся погашенными; поэтому буржуазная демократия в еще большей степени, чем буржуазные экономисты (эти, по крайней мере, настолько последовательны, что возвращаются назад к еще более простому определению меновой стоимости и обмена), все снова и снова обращается к денежному отношению в целях апологетики существующих экономических отношений.[3, 187]
Ничто не ново под Луной, и цитируемые Кара-Мурзой идеологи реформ использует те же самые приёмы буржуазных апологетов, на которые ещё 150 лет назад указал Маркс. А чтобы читатель смог оценить добросовестность Кара-Мурзы, который на основании вырванных из контекста цитат записывает Маркса в одну компанию с вульгарными буржуазными апологетами, достаточно полностью привести рассуждения Маркса, из которых были взяты цитаты.
Может показаться, что в третьей форме денег появляется различие в определении субъектов процесса. Однако поскольку деньги здесь выступают как материал для контрактов, как всеобщий товар контрактов, постольку всякие различия между контрагентами, как раз наоборот, погашены. Когда деньги становятся предметом накопления, кажется, будто субъект здесь [II—11] извлекает из обращения деньги, всеобщую форму богатства лишь потому, что он не извлекает из него на равную сумму товаров. Итак, если один индивид накопляет, а другой — нет, то никто из них не делает этого в ущерб другому. Один пользуется реальным богатством, другой овладевает всеобщей формой богатства. Если один беднеет, а другой обогащается, то это их добрая воля, и это отнюдь не вытекает из самих экономических отношений, из самой экономической связи, в которой они находятся между собой. Даже наследование и подобные ему юридические отношения, увековечивающие возникающие таким путем неравенства, не наносят этим естественным свободе и равенству никакого ущерба. Если первоначальное положение индивида А не находится в противоречии с этой системой, то противоречие это уж конечно не может возникнуть из того, что на место индивида А приходит увековечивающий первоначальное положение индивид В. Напротив, здесь социальное определение приобретает силу за пределами естественных границ жизни индивида: происходит упрочение этого социального определения в противовес случайному действию природы, воздействие которой, как таковое, было бы, наоборот, уничтожением свободы индивида. К тому же, так как в рассматриваемом отношении индивид представляет собой лишь индивидуализацию денег, то в этом качестве он столь же бессмертен, как и деньги, и его представительство через наследников является, наоборот, осуществлением указанного социального определения.
Когда подобный способ понимания выдвигается не в его историческом значении, а используется полемически для опровержения более развитых экономических отношений, при которых индивиды выступают уже не только как обменивающиеся или как покупатели и продавцы, но и как люди, находящиеся в определенных отношениях друг к другу и уже не фигурирующие все без различия в одной и той же определенности, — то это все равно, как если бы кто-нибудь захотел утверждать, что не существует никакого различия, а тем более противоположности и противоречия между природными телами, потому что они, будучи взяты, например, в определении тяжести, все имеют тяжесть и потому одинаковы; или одинаковы потому, что все они существуют в пространстве трех измерений. Саму меновую стоимость здесь также фиксируют в ее простой определенности, в противовес ее более развитым антагонистическим формам. Будучи рассматриваемы в ходе развития науки, эти абстрактные определения как раз выступают первыми и наиболее скудными, как это отчасти с ними бывает и в истории; более развитое выступает как более позднее. В существующем буржуазном обществе, взятом в его совокупности, это полагание товаров в качестве цен, их обращение и т. д. выступают как поверхностный процесс, между тем как в глубине, под ним, протекают совершенно иные процессы, в которых эти кажущиеся равенство и свобода индивидов исчезают.
С одной стороны, забывают, что предполагание меновой стоимости в качестве объективной основы всей производственной системы в целом с самого начала уже заключает в себе принуждение индивида; что его непосредственный продукт не есть продукт для него, а становится таковым лишь в общественном процессе и вынужден принимать эту всеобщую и все же внешнюю форму; что индивид теперь только и существует как производитель меновой стоимости (тем самым уже дано полное отрицание его природного существования: индивид, стало быть, целиком определен обществом); что эта предпосылка предполагает, далее, разделение труда и т. д., где индивид поставлен уже в иные отношения, чем отношения просто обменивающихся, и т. д. Забывают, следовательно, что предполагание меновой стоимости не только никоим образом не вытекает ни из воли, ни из непосредственной природы индивида, но является исторической предпосылкой и уже полагает наличие индивида как индивида, определяемого обществом.[3, 193-195]
2. (стр. 86) “Грубый крестьянский коммунизм” и разрушители общины.
>Эти виртуозные марксисты вышли на политическую арену в России в конце ХХ века, в войне против советского строя, который уже просуществовал несколько исторических периодов, доказал свою жизненность и далеко ушел в социальном, технологическом и культурном плане от крестьянского уравнительного коммунизма.
Из сказанного выше мы уже видели, что “виртуозные марксисты” на деле никакого отношения к марксизму не имеют.
>А во второй половине ХIХ века приведенное выше рассуждение о грубом общинном коммунизме было теоретическим основанием для отрицания русской революции самим Марксом.
Давайте коснёмся вышеприведённого рассуждения "о грубом общинном коммунизме".
СГКМ пишет:
>Приведу большую выдержку из «рукописей 1844 г.», потому что в ней проницательно и в карикатурном виде изложены важные черты русского коммунизма, о котором Маркс в то время ничего еще не знал. Он представлял коммунизм, который возникает «без наличия развитого движения частной собственности», когда противоположность между трудом и капиталом «еще не выступает как обусловленная самой частной собственностью», как это и было в России в конце ХIХ – начале ХХ века.
>Вот слова Маркса: «Коммунизм в его первой форме… имеет двоякий вид: во-первых, господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д. Непосредственное физическое обладание представляется ему единственной целью жизни и существования; категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей; отношение частной собственности остается отношением всего общества к миру вещей... (стр. 83)
Заменяя в приведённой Кара-Мурзой цитате отточия текстом Маркса (выделено bold-ом) читаем:
http://www.marxists.org/russkij/marx/1844/manuscr/7.htm
коммунизм есть положительное выражение упразднения частной собственности; на первых порах он выступает как всеобщая частная собственность 55. Беря отношение частной собственности в его всеобщности, коммунизм
1) в его первой форме является лишь обобщением и завершением этого отношения 56. Как таковой он имеет двоякий вид: во-первых, господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д.
Как видим Маркс рассматривает грубый коммунизм, как “положительное выражение упразднения частной собственности”, как “обобщение и завершение этого отношения (отношения частной собственности)”. “Грубый коммунизм” Маркса есть первая фаза всякой коммунистической революции, к выдуманному Кара-Мурзой “русскому коммунизму” эти рассуждения никакого отношения не имеют. Чтобы скрыть сей факт, мэтру пришлось поработать над цитатами с помощью ножниц и клея. А ниже, на стр. 87 “грубый коммунизм” превращается у мэтра уже в “грубый крестьянский коммунизм”. Указанного достаточно чтобы стало ясно, чего стоят все дальнейшие рассуждения СГКМ об отрицании русской революции основоположниками марксизма на основе концепции “грубого коммунизма”.
>Из этой концепции прямо вытекала необходимость разрушения общины и раскрестьянивания России, превращения крестьян в фермеров и сельский пролетариат.
Здесь опять будет полезно припасть к первоисточнику и узнать, что же на самом деле писали по данному вопросу основоположники научного коммунизма, чтобы убедиться, что высосанные из пальца глубокомудрые умозаключения Кара-Мурзы не имеют никакого отношения к реальности.
Анализируя происхождение капиталистического производства, я говорю: «В основе капиталистической системы лежит, таким образом, полное отделение производителя от средств производства... основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути» («Капитал», франц. изд., стр. 315).
Следовательно, «историческая неизбежность» этого процесса точно ограничена странами Западной Европы. Причины, обусловившие это ограничение, указаны в следующем месте XXXII главы:
«Частная собственность, основанная на личном труде... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном» (там же, стр. 341).
В этом, совершающемся на Западе процессе дело идет, таким образом, о превращении одной формы частной собственности в другую форму частной собственности. У русских же крестьян пришлось бы, наоборот, превратить их общую собственность в частную собственность.
Анализ, представленный в «Капитале», не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития.(К. Маркс Письмо В.И. Засулич, Лондон, 8 марта 1881 г. [4, 136-137])
Прежде всего Маркс отвергает навязанный ему «Отечественными Записками» взгляд, будто он, так же, как и русские либералы, считает, что для России нет более неотложного дела, как уничтожить крестьянскую общинную собственность и стремительно перейти к капитализму. Его краткое замечание о Герцене в добавлении к первому изданию «Капитала» ровно ничего не доказывает. Это замечание гласит: «Если на европейском континенте влияние капиталистического производства, которое подрывает род людской... будет развиваться, как это было до сих пор, рука об руку с конкуренцией в раздувании масштабов национальной военщины, государственных долгов, налогов, в изящном способе ведения войны и т. д., — то, пожалуй, в конце концов, станет действительно неизбежным омоложение Европы при помощи кнута и обязательного вливания калмыцкой крови, о чем столь серьезно пророчествует полу россиянин, но зато полный московит Герцен (заметим, между прочим, что этот беллетрист сделал свои открытия относительно «русского коммунизма» не в России, а в сочинении прусского регирунгсрата Гакстгаузена)» («Капитал», т. I, первое немецкое издание, стр. 763). Затем Маркс продолжает: это место «ни в коем случае не может служить ключом к моим воззрениям на усилия» (далее в подлиннике следует цитата на русском языке) «русских людей найти для своего отечества путь развития, отличный от того, которым шла и идет Западная Европа» и т. д.(Энгельс. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» [5, 448-449])
Итак, общефилософские рассуждения Маркса о “положительном выражении упразднения частной собственности” не имеют никакого отношения к вопросу о генезисе капитализма в России, о судьбах русской общины и мелкого крестьянского хозяйства. Всё это “вопрос факта”, как говаривал Ленин. Кара-Мурза фактов не касается, ему главное поругаться на марксистов. Когда же он касается фактов, получается следующее.
>Маркс писал в «Капитале»: «Итак, к чему сводится первоначальное накопление капитала, т.е. его исторический генезис? Поскольку оно не представляет собой непосредственного превращения рабов и крепостных в наемных рабочих и, следовательно, простой смены формы, оно означает лишь экспроприацию непосредственных производителей, т. е. уничтожение частной собственности, покоящейся на собственном труде» [100, с. 770].
>Но в России крестьяне не имели «частной собственности, покоящейся на собственном труде» (за исключением деревянной сохи и небольшого количества скота) - земля находилась в общинной и феодальной собственности.
Кара-Мурза забывает, что неотчуждаемость надела не отменяет мелкобуржуазный характер крестьянского хозяйства. Все признаки такого хозяйства - независимое ведение хозяйства каждой крестьянской семьёй, независимое распоряжение продуктом труда, находящиеся в частной собственности средства производства (рабочий скот и сельхоз инвентарь) – были в крестьянской общине налицо. Образование пролетариата шло в России не через радикальную насильственную экспроприацию, основным механизмом здесь было внутреннее разложение общины. Вопрос этот широко освещался Лениным в работе “Развитие капитализма в России”, но с этой книгой СГКМ избегает спорить по существу.
>Более того, и феодальная собственность не была частной. Исторически в ходе собирания земель, в процессе превращения «удельной Руси в Московскую», шло упразднение зачатков частной собственности – процесс, обратный тому, что наблюдалось на Западе. Владение землей стало государственной платой за обязательную службу. Историк Р. Пайпс пишет: «Введение обязательной службы для всех землевладельцев означало... упразднение частной собственности на землю. Это произошло как раз в то время, когда Западная Европа двигалась в противоположном направлении. После опричнины частная собственность на землю больше не играла в Московской Руси сколько-нибудь значительной роли» (цит. по (119]).
Из этих преданий старины глубокой Кара-Мурза выводит, что в конце XIX-го века в России не было частной собственности на землю. Прекрасный образец полемики!
3. (стр. 87) О том как злые марксисты травили народников
>Энгельс в связи с брошюрами Ткачева предупреждал в 1875 г.: «Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы» [88, с. 526]. К чему же свелся этот европейский контроль? Прежде всего, к атаке на российское народничество и к побуждению русских марксистов вести такие атаки и внутри России.
Давайте последуем нашему обычному правилу и возьмём цитату в более широком контексте.
Множество странных явлений, происходивших в русском движении, объясняется тем, что долгое время всякое русское сочинение было для Запада книгой за семью печатями и что поэтому Бакунину и иже с ним легко было скрыть от Запада свои проделки, давно уже известные среди русских. … Теперь этому наступил конец. Знание русского языка, — языка, который всемерно заслуживает изучения и сам по себе, как один из самых сильных и самых богатых из живых языков, и ради раскрываемой им литературы, — теперь уж не такая редкость, по крайней мере, среди немецких социал-демократов. Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы. Никому не пришлось так тяжко поплатиться за прежнюю замкнутость, как им самим. Если бы не эта замкнутость, их нельзя было бы годами так позорно дурачить, как делали это Бакунин и иже с ним. И больше всего пользы от критики со стороны Запада, от взаимного международного воздействия различных западноевропейских движений на русское и обратно, от осуществляющегося, наконец, слияния русского движения с общеевропейским извлекут сами русские.[6, 526]
Весь зловещий контроль “остальной Европы” свёлся на то, что русский язык получает широкое распространение в среде немецкой социал-демократии, и теперь всякий немецкий социал-демократ может критиковать народника, если последнее придёт ему в голову. Мы видим, что Энгельс приветствует тот факт, что русское революционное движение становится равноправным участником общеевропейского движения. "Контроль остальной Европы" - всего лишь прозрачность русских дел, а Кара-Мурза трактует подобный контроль, как подчинение.
>Энгельс пишет Вере Засулич (3 апреля 1890 г.): «Совершенно согласен с Вами, что необходимо везде и всюду бороться против народничества - немецкого, французского, английского или русского. Но это не меняет моего мнения, что было бы лучше, если бы те вещи, которые пришлось сказать мне, были сказаны кем-либо из русских» [?*].
>Приняв эти установки, российские марксисты много сделали для разгрома народников
Жаль, что Кара-Мурза не объясняет кто такие английские, немецкие и французские народники – неужели это тоже “русские коммунисты”, которые собрались в своих странах строить коммунизм из сельской крестьянской общины? Но важно даже не это. Из приведённого отрывка видно, что Энгельс отказывается вмешивать в спор русских марксистов и народников свой авторитет - “было бы лучше, если бы те вещи, которые пришлось сказать мне, были сказаны кем-либо из русских”.
Ещё один пример:
Для меня историческая теория Маркса — основное условие всякой выдержанной и последовательной революционной тактики; чтобы найти эту тактику, нужно только приложить теорию к экономическим и политическим условиям данной страны.
Но для этого необходимо знать эти условия; что же касается меня, то я слишком мало знаком с современным положением в России, чтобы взять на себя смелость судить о частных вопросах тактики, которой следует придерживаться там в тот или иной момент. Кроме того, внутренняя, сокровенная история русской революционной партии, в особенности за последние годы, мне почти совершенно неизвестна. Мои друзья из народовольцев мне о ней никогда не говорили. А это — необходимое условие, чтобы составить себе определенное мнение.(ЭНГЕЛЬС ВЕРЕ ИВАНОВНЕ ЗАСУЛИЧ В ЖЕНЕВУ Лондон, 23 апреля 1885 г. [36, 163])
Т.е. и здесь Энгельс, которого Кара-Мурза силится изобразить организатором травли народников, тактично отклоняет предложение открыто выступить на стороне одной из российских революционных партий.
4. (стр. 88) О чтении Энгельгардта между строк.
>Таким образом, Ленин исходит из того постулата, который мы находим уже в предисловии к «Капиталу» Маркса – капиталистический способ производства может охватить все пространство («весь аграрный строй государства становится капиталистическим»). То есть, вся сельская Россия в принципе может стать капиталистической, и к этому направлена русская революция. И народники, и А.Н. Энгельгардт в своих «Письмах из деревни» старались показать, что это невозможно именно в принципе, а не из-за умственной косности крестьянства.
Дело в том, что А.Н. Энгельгардт в своих “12 письмах из деревни” вопрос, поставленный подобным образом, просто не рассматривал. Зато сумел организовать в своём имении образцовое капиталистическое хозяйство...
5. (стр. 88) О тайном внутреннем перевороте Ленина в 1908-ом году, в результате которого он превратился из марксиста в законспирированного народника
>Предвидения о буржуазном характере русской революции не сбылись. Революция 1905-1907 гг. свершилась, а капиталистического хозяйства как господствующего уклада не сложилось ни в одном из ее течений.
Вот цитата из письма Ленина Скворцову-Степняку, на которое Кара-Мурза ссылается в дальнейшем как на доказательство поворота Ленина от марксизма к народничеству.
новые события (и события всемирно-исторической важности, каковы 1905—1907 гг.) поставили вопрос более конкретный, более детальный, вопрос о борьбе двух путей или методов капиталистического аграрного развития. Когда мы боролись с народниками за доказательство того, что этот путь неизбежно и бесповоротно — капиталистический, мы были вполне правы и мы не могли не сосредоточить всей силы, всего внимания на вопросе: капитализм или «народное производство». Это было и естественно, и неизбежно, и законно. Но теперь этот вопрос решен и теорией и жизнью (ибо мелкобуржуазность трудовика en masse доказана новейшей русской историей), а на очередь поставлен другой, высший вопрос: капитализм типа А или капитализм типа Б? И, по моему крайнему разумению, Ильин был прав, когда в предисловии ко второму изданию книги указал, что из нее вытекает возможность двух видов капиталистического аграрного развития и что историческая борьба этих видов еще не кончена.[7, 228]
>После 1908 г. Ленин уже по-иному представляет сущность спора марксистов с народниками. Он пишет в письме И.И. Скворцову-Степанову: «Воюя с народничеством как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества... Отсюда их чудовищная, идиотская, ренегатская идея, что крестьянское движение реакционно, что кадет прогрессивнее трудовика, что «диктатура пролетариата и крестьянства» (классическая постановка) противоречит «всему ходу хозяйственного развития». «Противоречит всему ходу хозяйственного развития» - это ли не реакционность?!» [122, с. 229].
>Из этого ясно видно, что трактовка, которую давал проблеме сам Ленин за десять лет до этого, ушла в прошлое, он о ней даже не вспоминает. «Чудовищная, идиотская, ренегатская идея» меньшевиков, не понявших прогрессивного содержания народничества - это полное отрицание марксистской догмы.
Чтобы оценить весь юмор СГКМ, необходимо полностью прочесть письмо Ленина Скворцову-Степанову [7, 226-232]. Я же лишь укажу на то, что крестьяне рассматривались Лениным в качестве революционной силы ещё в 1899-ом году.
Таким образом, русский социал-демократ, даже если он принадлежит (как пишущий эти строки) к решительным противникам охраны или поддержки мелкой собственности или мелкого хозяйства в капиталистическом обществе, т. е. даже если и в аграрном вопросе он становится (как пишущий эти строки) на сторону тех марксистов, которых всякие буржуи и оппортунисты любят теперь ругать «догматиками» и «правоверными», — может и должен, нисколько не изменяя своим убеждениям, а, напротив, именно в силу этих убеждений — стоять за то, чтобы рабочая партия поставила на своем знамени поддержку крестьянства (отнюдь не как класса мелких собственников или мелких хозяев), поскольку это крестьянство способно на революционную борьбу против остатков крепостничества вообще и против абсолютизма в частности.
...
рабочая партия не может, не нарушая основных заветов марксизма и не совершая громадной политической ошибки, пройти мимо тех революционных элементов, которые есть и в крестьянстве, не оказать поддержки этим элементам.(“Проект программы нашей партии” [8, 227-229])
Загадочным сфинксом встают эти строки перед историософией Кара-Мурзы, писанные в год окончания работы над “Развитием капитализма в России” задолго до пресловутого переворота в сознании Ильича.
Продолжение статьи...
http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/10460.htm
Новая книга Кара-Мурзы “Маркс против русской революции” представляет собой просто фантастическое нагромождение небылиц и нелепостей, одна хлеще другой. По плотности альтернативно изложенных фактов на страницу текста эта книга может поспорить лишь с бессмертными произведениями Виктора Богдановича Резуна. Чтобы наглядно это проиллюстрировать, я выбрал следующую форму рецензирования – открыл книгу на произвольной странице и прошёлся по следующим нескольким страницам построчно разбирая фактические утверждения автора.
Нумерация страниц книги СГКМ дана по электронной версии книги http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/files/Monco/(080310210929)_ME_RR.rar .
1. (стр. 85) Пункт первый, который даёт наглядное представление о методах цитирования Кара-Мурзы.
>Выступая против уравнительства и против «преждевременной» борьбы рабочих против капиталистов за свои интересы, Маркс представляет реакционным даже простодушное требование рабочих повысить им зарплату становится, если им удается этого повышения добиться (например, с помощью забастовки). Он пишет: «Насильственное повышение заработной платы (не говоря уже о всех прочих трудностях, не говоря уже о том, что такое повышение как аномалию можно было бы сохранять тоже только насильственно) было бы… не более чем лучшей оплатой раба и не завоевало бы ни рабочему, ни труду их человеческого назначения и достоинства» [115, с. 97]. Как ни пытаюсь, не могу понять, почему повышение зарплаты «не завоевало бы рабочему его человеческого назначения».
Утверждение, что Маркс считал реакционной борьбу пролетариата за повышение заработной платы, - первый пример из длинного ряда альтернативно изложенных Кара-Мурзой фактов, который нам предстоит рассмотреть. В выбранном им отрывке из главы “Отчуждённый труд” “Философско-экономических рукописей” http://www.marxists.org/russkij/marx/1844/manuscr/4.htm
речь идёт о том, что в условиях частной собственности отчуждённый труд работника остаётся отчуждённым, несмотря на повышение заработной платы работника, и ни о чём больше.
Смехотворность обвинений, выдвинутых Кара-Мурзой против Маркса, ясна каждому, кто хоть немного знаком с политэкономией марксизма и с историей жизни и деятельности Карла Маркса. Поэтому жертвами манипуляций Кара-Мурзы становятся лишь те товарищи, которые совершенно не знакомы с марксизмом. Ради них мне придётся остановиться на этом вопросе более подробно. Для этого я считаю нужным обратиться к работе Маркса “Заработная плата, цена и прибыль” [1, 101-155]. Данная работа представляет собой доклад Маркса, прочитанный им на двух заседаниях Генерального Совета Интернационала 20 и 27 июня 1865-го года и направленный против взглядов одного из деятелей I-го Интернационала - Уэстона, который выступал с идеями о том, что борьба рабочих за повышение их заработной платы не способна улучшить их материального положения.
Сегодня вечером экстренное заседание Интернационала. Один славный чудак, старый оуэнист Уэстон (плотник) выставил два положения, которые он постоянно защищает в «Bee-Hive»:
1) что общее повышение уровня заработной платы не может принести рабочим никакой
пользы;
2) что вследствие этого и пр. тред-юнионы приносят вред.
Если бы оба эти тезиса, в которые в нашем Товарищество верит лишь он один, были приняты, мы оказались бы в самом смешном положении как перед лицом здешних тред-юнионов, так и перед лицом той эпидемии стачек, которая царит теперь на континенте.
...
Разумеется, от меня ждут опровержения этих взглядов.(МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ, 20 МАЯ 1865 г. [2, 102-103])
Обратимся к тексту этой работы:
Этих немногих замечаний будет достаточно, чтобы показать, что самое развитие современной промышленности должно все более склонять чашу весов в пользу капиталиста и в ущерб рабочему и что, следовательно, общая тенденция капиталистического производства ведет не к повышению среднего уровня заработной платы, а к понижению его, то есть в большей или меньшей степени низводит стоимость труда до ее минимального предела. Но если положение вещей при современной системе имеет такую тенденцию, то значит ли это, что рабочий класс должен отказаться от борьбы с грабительскими посягательствами капитала и прекратить свои попытки использовать представляющиеся возможности для временного улучшения своего положения? Если бы рабочие так поступили, они выродились бы в сплошную массу опустившихся бедняков, которым уже нет спасения. Надеюсь, я показал, что борьба рабочих за уровень заработной платы неразрывно связана со всей системой наемного труда, что стремления рабочих повысить заработную плату в 99 случаях из 100 являются лишь усилиями сохранить уже существующую оплату стоимости труда и что необходимость бороться с капиталистами за цену труда коренится в положении рабочих, которое вынуждает их продавать самих себя как товар. Если бы рабочие малодушно уступали в своих повседневных столкновениях с капиталом, они несомненно утратили бы способность начать какое-либо более широкое движение.
Вместе с тем, даже если совершенно оставить в стороне то общее закрепощение рабочих, которое связано с системой наемного труда, рабочий класс не должен преувеличивать конечные результаты этой повседневной борьбы. Он не должен забывать, что в этой повседневной борьбе он борется лишь против следствий, а не против причин, порождающих эти следствия; что он лишь задерживает движение вниз, но не меняет направления этого движения; что он применяет лишь паллиативы, а не излечивает болезнь. Поэтому рабочие не должны ограничиваться исключительно этими неизбежными партизанскими схватками, которые непрестанно порождаются никогда не прекращающимся наступлением капитала или изменениями рынка. Они должны понять, что современная система при всей той нищете, которую она с собой несет, вместе с тем создает материальные условия и общественные формы, необходимые для экономического переустройства общества. Вместо консервативного девиза: «Справедливая заработная плата за справедливый рабочий день!», рабочие должны написать на своем знамени революционный лозунг: «Уничтожение системы наемного труда!»[16, 154-155]
Т.о., уничтожение системы капиталистических отношений выдвигается Марксом как основная цель рабочего движения, а борьба рабочих за повышение заработной платы рассматривается как необходимая составляющая этого движения.
>После декабря 1991 г. марксисты на Западе и в СССР перешли от критики «казарменного коммунизма» к прямой пропаганде не только эксплуатации трудящихся, но и безработицы и даже бедности.
Неудивительно, что Кара-Мурза не приводит имён этих марксистов.
>Надо же помогать «колесу истории»! На этапе перестройки, готовя общество к приватизации, наши рыночники опирались на Маркса, на его веру в то, что отношения купли-продажи и есть “свобода”. Л.С. Мамут (отец известного олигарха) цитирует Маркса: “В обмене, покоящемся на меновых стоимостях, свобода и равенство не только уважаются, но обмен меновыми стоимостями представляет собой производительный, реальный базис всякого равенства и всякой свободы. Как чистые идеи, равенство и свобода представляют собой всего лишь идеализированные выражения обмена меновыми стоимостями: будучи развиты в юридических, политических, социальных отношениях, они представляют собой все тот же базис, но в некоторой другой степени” [118, с. 191].
>При этом всем было прекрасно известно, что в действительности “обмен, покоящийся на меновых стоимостях”, вовсе не является «реальным базисом всякого равенства и всякой свободы», что сам же Маркс и доказывал на примере купли-продажи рабочей силы. Но вывод из неравенства рабочего и капиталиста при таком обмене Маркс делал такой: «Если один беднеет, а другой обогащается, то это их добрая воля, и это отнюдь не вытекает из самих экономических отношений, из самой экономической связи, в которой они находятся между собой» [118, с. 194]. Так что Чубайс, с томом Маркса в руке, мог бы прямо крикнуть нам: «Я принес вам равенство и свободу!»
Здесь Кара-Мурза приводит цитаты из главы “Простое обращение товаров в системе производственных отношений буржуазного общества. Буржуазное равенство и буружуазная свобода” из экономических рукописей 1857-1859 годов. В начале этой главы читаем:
С другой стороны, в определении денежного отношения, поскольку оно до сих пор рассматривалось в его чистой форме и вне связи с более развитыми производственными отношениями, заложено, что в денежных отношениях, взятых в их простом виде, все имманентные буржуазному обществу антагонизмы кажутся погашенными; поэтому буржуазная демократия в еще большей степени, чем буржуазные экономисты (эти, по крайней мере, настолько последовательны, что возвращаются назад к еще более простому определению меновой стоимости и обмена), все снова и снова обращается к денежному отношению в целях апологетики существующих экономических отношений.[3, 187]
Ничто не ново под Луной, и цитируемые Кара-Мурзой идеологи реформ использует те же самые приёмы буржуазных апологетов, на которые ещё 150 лет назад указал Маркс. А чтобы читатель смог оценить добросовестность Кара-Мурзы, который на основании вырванных из контекста цитат записывает Маркса в одну компанию с вульгарными буржуазными апологетами, достаточно полностью привести рассуждения Маркса, из которых были взяты цитаты.
Может показаться, что в третьей форме денег появляется различие в определении субъектов процесса. Однако поскольку деньги здесь выступают как материал для контрактов, как всеобщий товар контрактов, постольку всякие различия между контрагентами, как раз наоборот, погашены. Когда деньги становятся предметом накопления, кажется, будто субъект здесь [II—11] извлекает из обращения деньги, всеобщую форму богатства лишь потому, что он не извлекает из него на равную сумму товаров. Итак, если один индивид накопляет, а другой — нет, то никто из них не делает этого в ущерб другому. Один пользуется реальным богатством, другой овладевает всеобщей формой богатства. Если один беднеет, а другой обогащается, то это их добрая воля, и это отнюдь не вытекает из самих экономических отношений, из самой экономической связи, в которой они находятся между собой. Даже наследование и подобные ему юридические отношения, увековечивающие возникающие таким путем неравенства, не наносят этим естественным свободе и равенству никакого ущерба. Если первоначальное положение индивида А не находится в противоречии с этой системой, то противоречие это уж конечно не может возникнуть из того, что на место индивида А приходит увековечивающий первоначальное положение индивид В. Напротив, здесь социальное определение приобретает силу за пределами естественных границ жизни индивида: происходит упрочение этого социального определения в противовес случайному действию природы, воздействие которой, как таковое, было бы, наоборот, уничтожением свободы индивида. К тому же, так как в рассматриваемом отношении индивид представляет собой лишь индивидуализацию денег, то в этом качестве он столь же бессмертен, как и деньги, и его представительство через наследников является, наоборот, осуществлением указанного социального определения.
Когда подобный способ понимания выдвигается не в его историческом значении, а используется полемически для опровержения более развитых экономических отношений, при которых индивиды выступают уже не только как обменивающиеся или как покупатели и продавцы, но и как люди, находящиеся в определенных отношениях друг к другу и уже не фигурирующие все без различия в одной и той же определенности, — то это все равно, как если бы кто-нибудь захотел утверждать, что не существует никакого различия, а тем более противоположности и противоречия между природными телами, потому что они, будучи взяты, например, в определении тяжести, все имеют тяжесть и потому одинаковы; или одинаковы потому, что все они существуют в пространстве трех измерений. Саму меновую стоимость здесь также фиксируют в ее простой определенности, в противовес ее более развитым антагонистическим формам. Будучи рассматриваемы в ходе развития науки, эти абстрактные определения как раз выступают первыми и наиболее скудными, как это отчасти с ними бывает и в истории; более развитое выступает как более позднее. В существующем буржуазном обществе, взятом в его совокупности, это полагание товаров в качестве цен, их обращение и т. д. выступают как поверхностный процесс, между тем как в глубине, под ним, протекают совершенно иные процессы, в которых эти кажущиеся равенство и свобода индивидов исчезают.
С одной стороны, забывают, что предполагание меновой стоимости в качестве объективной основы всей производственной системы в целом с самого начала уже заключает в себе принуждение индивида; что его непосредственный продукт не есть продукт для него, а становится таковым лишь в общественном процессе и вынужден принимать эту всеобщую и все же внешнюю форму; что индивид теперь только и существует как производитель меновой стоимости (тем самым уже дано полное отрицание его природного существования: индивид, стало быть, целиком определен обществом); что эта предпосылка предполагает, далее, разделение труда и т. д., где индивид поставлен уже в иные отношения, чем отношения просто обменивающихся, и т. д. Забывают, следовательно, что предполагание меновой стоимости не только никоим образом не вытекает ни из воли, ни из непосредственной природы индивида, но является исторической предпосылкой и уже полагает наличие индивида как индивида, определяемого обществом.[3, 193-195]
2. (стр. 86) “Грубый крестьянский коммунизм” и разрушители общины.
>Эти виртуозные марксисты вышли на политическую арену в России в конце ХХ века, в войне против советского строя, который уже просуществовал несколько исторических периодов, доказал свою жизненность и далеко ушел в социальном, технологическом и культурном плане от крестьянского уравнительного коммунизма.
Из сказанного выше мы уже видели, что “виртуозные марксисты” на деле никакого отношения к марксизму не имеют.
>А во второй половине ХIХ века приведенное выше рассуждение о грубом общинном коммунизме было теоретическим основанием для отрицания русской революции самим Марксом.
Давайте коснёмся вышеприведённого рассуждения "о грубом общинном коммунизме".
СГКМ пишет:
>Приведу большую выдержку из «рукописей 1844 г.», потому что в ней проницательно и в карикатурном виде изложены важные черты русского коммунизма, о котором Маркс в то время ничего еще не знал. Он представлял коммунизм, который возникает «без наличия развитого движения частной собственности», когда противоположность между трудом и капиталом «еще не выступает как обусловленная самой частной собственностью», как это и было в России в конце ХIХ – начале ХХ века.
>Вот слова Маркса: «Коммунизм в его первой форме… имеет двоякий вид: во-первых, господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д. Непосредственное физическое обладание представляется ему единственной целью жизни и существования; категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей; отношение частной собственности остается отношением всего общества к миру вещей... (стр. 83)
Заменяя в приведённой Кара-Мурзой цитате отточия текстом Маркса (выделено bold-ом) читаем:
http://www.marxists.org/russkij/marx/1844/manuscr/7.htm
коммунизм есть положительное выражение упразднения частной собственности; на первых порах он выступает как всеобщая частная собственность 55. Беря отношение частной собственности в его всеобщности, коммунизм
1) в его первой форме является лишь обобщением и завершением этого отношения 56. Как таковой он имеет двоякий вид: во-первых, господство вещественной собственности над ним так велико, что он стремится уничтожить все то, чем, на началах частной собственности, не могут обладать все; он хочет насильственно абстрагироваться от таланта и т. д.
Как видим Маркс рассматривает грубый коммунизм, как “положительное выражение упразднения частной собственности”, как “обобщение и завершение этого отношения (отношения частной собственности)”. “Грубый коммунизм” Маркса есть первая фаза всякой коммунистической революции, к выдуманному Кара-Мурзой “русскому коммунизму” эти рассуждения никакого отношения не имеют. Чтобы скрыть сей факт, мэтру пришлось поработать над цитатами с помощью ножниц и клея. А ниже, на стр. 87 “грубый коммунизм” превращается у мэтра уже в “грубый крестьянский коммунизм”. Указанного достаточно чтобы стало ясно, чего стоят все дальнейшие рассуждения СГКМ об отрицании русской революции основоположниками марксизма на основе концепции “грубого коммунизма”.
>Из этой концепции прямо вытекала необходимость разрушения общины и раскрестьянивания России, превращения крестьян в фермеров и сельский пролетариат.
Здесь опять будет полезно припасть к первоисточнику и узнать, что же на самом деле писали по данному вопросу основоположники научного коммунизма, чтобы убедиться, что высосанные из пальца глубокомудрые умозаключения Кара-Мурзы не имеют никакого отношения к реальности.
Анализируя происхождение капиталистического производства, я говорю: «В основе капиталистической системы лежит, таким образом, полное отделение производителя от средств производства... основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути» («Капитал», франц. изд., стр. 315).
Следовательно, «историческая неизбежность» этого процесса точно ограничена странами Западной Европы. Причины, обусловившие это ограничение, указаны в следующем месте XXXII главы:
«Частная собственность, основанная на личном труде... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном» (там же, стр. 341).
В этом, совершающемся на Западе процессе дело идет, таким образом, о превращении одной формы частной собственности в другую форму частной собственности. У русских же крестьян пришлось бы, наоборот, превратить их общую собственность в частную собственность.
Анализ, представленный в «Капитале», не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития.(К. Маркс Письмо В.И. Засулич, Лондон, 8 марта 1881 г. [4, 136-137])
Прежде всего Маркс отвергает навязанный ему «Отечественными Записками» взгляд, будто он, так же, как и русские либералы, считает, что для России нет более неотложного дела, как уничтожить крестьянскую общинную собственность и стремительно перейти к капитализму. Его краткое замечание о Герцене в добавлении к первому изданию «Капитала» ровно ничего не доказывает. Это замечание гласит: «Если на европейском континенте влияние капиталистического производства, которое подрывает род людской... будет развиваться, как это было до сих пор, рука об руку с конкуренцией в раздувании масштабов национальной военщины, государственных долгов, налогов, в изящном способе ведения войны и т. д., — то, пожалуй, в конце концов, станет действительно неизбежным омоложение Европы при помощи кнута и обязательного вливания калмыцкой крови, о чем столь серьезно пророчествует полу россиянин, но зато полный московит Герцен (заметим, между прочим, что этот беллетрист сделал свои открытия относительно «русского коммунизма» не в России, а в сочинении прусского регирунгсрата Гакстгаузена)» («Капитал», т. I, первое немецкое издание, стр. 763). Затем Маркс продолжает: это место «ни в коем случае не может служить ключом к моим воззрениям на усилия» (далее в подлиннике следует цитата на русском языке) «русских людей найти для своего отечества путь развития, отличный от того, которым шла и идет Западная Европа» и т. д.(Энгельс. Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» [5, 448-449])
Итак, общефилософские рассуждения Маркса о “положительном выражении упразднения частной собственности” не имеют никакого отношения к вопросу о генезисе капитализма в России, о судьбах русской общины и мелкого крестьянского хозяйства. Всё это “вопрос факта”, как говаривал Ленин. Кара-Мурза фактов не касается, ему главное поругаться на марксистов. Когда же он касается фактов, получается следующее.
>Маркс писал в «Капитале»: «Итак, к чему сводится первоначальное накопление капитала, т.е. его исторический генезис? Поскольку оно не представляет собой непосредственного превращения рабов и крепостных в наемных рабочих и, следовательно, простой смены формы, оно означает лишь экспроприацию непосредственных производителей, т. е. уничтожение частной собственности, покоящейся на собственном труде» [100, с. 770].
>Но в России крестьяне не имели «частной собственности, покоящейся на собственном труде» (за исключением деревянной сохи и небольшого количества скота) - земля находилась в общинной и феодальной собственности.
Кара-Мурза забывает, что неотчуждаемость надела не отменяет мелкобуржуазный характер крестьянского хозяйства. Все признаки такого хозяйства - независимое ведение хозяйства каждой крестьянской семьёй, независимое распоряжение продуктом труда, находящиеся в частной собственности средства производства (рабочий скот и сельхоз инвентарь) – были в крестьянской общине налицо. Образование пролетариата шло в России не через радикальную насильственную экспроприацию, основным механизмом здесь было внутреннее разложение общины. Вопрос этот широко освещался Лениным в работе “Развитие капитализма в России”, но с этой книгой СГКМ избегает спорить по существу.
>Более того, и феодальная собственность не была частной. Исторически в ходе собирания земель, в процессе превращения «удельной Руси в Московскую», шло упразднение зачатков частной собственности – процесс, обратный тому, что наблюдалось на Западе. Владение землей стало государственной платой за обязательную службу. Историк Р. Пайпс пишет: «Введение обязательной службы для всех землевладельцев означало... упразднение частной собственности на землю. Это произошло как раз в то время, когда Западная Европа двигалась в противоположном направлении. После опричнины частная собственность на землю больше не играла в Московской Руси сколько-нибудь значительной роли» (цит. по (119]).
Из этих преданий старины глубокой Кара-Мурза выводит, что в конце XIX-го века в России не было частной собственности на землю. Прекрасный образец полемики!
3. (стр. 87) О том как злые марксисты травили народников
>Энгельс в связи с брошюрами Ткачева предупреждал в 1875 г.: «Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы» [88, с. 526]. К чему же свелся этот европейский контроль? Прежде всего, к атаке на российское народничество и к побуждению русских марксистов вести такие атаки и внутри России.
Давайте последуем нашему обычному правилу и возьмём цитату в более широком контексте.
Множество странных явлений, происходивших в русском движении, объясняется тем, что долгое время всякое русское сочинение было для Запада книгой за семью печатями и что поэтому Бакунину и иже с ним легко было скрыть от Запада свои проделки, давно уже известные среди русских. … Теперь этому наступил конец. Знание русского языка, — языка, который всемерно заслуживает изучения и сам по себе, как один из самых сильных и самых богатых из живых языков, и ради раскрываемой им литературы, — теперь уж не такая редкость, по крайней мере, среди немецких социал-демократов. Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы. Никому не пришлось так тяжко поплатиться за прежнюю замкнутость, как им самим. Если бы не эта замкнутость, их нельзя было бы годами так позорно дурачить, как делали это Бакунин и иже с ним. И больше всего пользы от критики со стороны Запада, от взаимного международного воздействия различных западноевропейских движений на русское и обратно, от осуществляющегося, наконец, слияния русского движения с общеевропейским извлекут сами русские.[6, 526]
Весь зловещий контроль “остальной Европы” свёлся на то, что русский язык получает широкое распространение в среде немецкой социал-демократии, и теперь всякий немецкий социал-демократ может критиковать народника, если последнее придёт ему в голову. Мы видим, что Энгельс приветствует тот факт, что русское революционное движение становится равноправным участником общеевропейского движения. "Контроль остальной Европы" - всего лишь прозрачность русских дел, а Кара-Мурза трактует подобный контроль, как подчинение.
>Энгельс пишет Вере Засулич (3 апреля 1890 г.): «Совершенно согласен с Вами, что необходимо везде и всюду бороться против народничества - немецкого, французского, английского или русского. Но это не меняет моего мнения, что было бы лучше, если бы те вещи, которые пришлось сказать мне, были сказаны кем-либо из русских» [?*].
>Приняв эти установки, российские марксисты много сделали для разгрома народников
Жаль, что Кара-Мурза не объясняет кто такие английские, немецкие и французские народники – неужели это тоже “русские коммунисты”, которые собрались в своих странах строить коммунизм из сельской крестьянской общины? Но важно даже не это. Из приведённого отрывка видно, что Энгельс отказывается вмешивать в спор русских марксистов и народников свой авторитет - “было бы лучше, если бы те вещи, которые пришлось сказать мне, были сказаны кем-либо из русских”.
Ещё один пример:
Для меня историческая теория Маркса — основное условие всякой выдержанной и последовательной революционной тактики; чтобы найти эту тактику, нужно только приложить теорию к экономическим и политическим условиям данной страны.
Но для этого необходимо знать эти условия; что же касается меня, то я слишком мало знаком с современным положением в России, чтобы взять на себя смелость судить о частных вопросах тактики, которой следует придерживаться там в тот или иной момент. Кроме того, внутренняя, сокровенная история русской революционной партии, в особенности за последние годы, мне почти совершенно неизвестна. Мои друзья из народовольцев мне о ней никогда не говорили. А это — необходимое условие, чтобы составить себе определенное мнение.(ЭНГЕЛЬС ВЕРЕ ИВАНОВНЕ ЗАСУЛИЧ В ЖЕНЕВУ Лондон, 23 апреля 1885 г. [36, 163])
Т.е. и здесь Энгельс, которого Кара-Мурза силится изобразить организатором травли народников, тактично отклоняет предложение открыто выступить на стороне одной из российских революционных партий.
4. (стр. 88) О чтении Энгельгардта между строк.
>Таким образом, Ленин исходит из того постулата, который мы находим уже в предисловии к «Капиталу» Маркса – капиталистический способ производства может охватить все пространство («весь аграрный строй государства становится капиталистическим»). То есть, вся сельская Россия в принципе может стать капиталистической, и к этому направлена русская революция. И народники, и А.Н. Энгельгардт в своих «Письмах из деревни» старались показать, что это невозможно именно в принципе, а не из-за умственной косности крестьянства.
Дело в том, что А.Н. Энгельгардт в своих “12 письмах из деревни” вопрос, поставленный подобным образом, просто не рассматривал. Зато сумел организовать в своём имении образцовое капиталистическое хозяйство...
5. (стр. 88) О тайном внутреннем перевороте Ленина в 1908-ом году, в результате которого он превратился из марксиста в законспирированного народника
>Предвидения о буржуазном характере русской революции не сбылись. Революция 1905-1907 гг. свершилась, а капиталистического хозяйства как господствующего уклада не сложилось ни в одном из ее течений.
Вот цитата из письма Ленина Скворцову-Степняку, на которое Кара-Мурза ссылается в дальнейшем как на доказательство поворота Ленина от марксизма к народничеству.
новые события (и события всемирно-исторической важности, каковы 1905—1907 гг.) поставили вопрос более конкретный, более детальный, вопрос о борьбе двух путей или методов капиталистического аграрного развития. Когда мы боролись с народниками за доказательство того, что этот путь неизбежно и бесповоротно — капиталистический, мы были вполне правы и мы не могли не сосредоточить всей силы, всего внимания на вопросе: капитализм или «народное производство». Это было и естественно, и неизбежно, и законно. Но теперь этот вопрос решен и теорией и жизнью (ибо мелкобуржуазность трудовика en masse доказана новейшей русской историей), а на очередь поставлен другой, высший вопрос: капитализм типа А или капитализм типа Б? И, по моему крайнему разумению, Ильин был прав, когда в предисловии ко второму изданию книги указал, что из нее вытекает возможность двух видов капиталистического аграрного развития и что историческая борьба этих видов еще не кончена.[7, 228]
>После 1908 г. Ленин уже по-иному представляет сущность спора марксистов с народниками. Он пишет в письме И.И. Скворцову-Степанову: «Воюя с народничеством как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества... Отсюда их чудовищная, идиотская, ренегатская идея, что крестьянское движение реакционно, что кадет прогрессивнее трудовика, что «диктатура пролетариата и крестьянства» (классическая постановка) противоречит «всему ходу хозяйственного развития». «Противоречит всему ходу хозяйственного развития» - это ли не реакционность?!» [122, с. 229].
>Из этого ясно видно, что трактовка, которую давал проблеме сам Ленин за десять лет до этого, ушла в прошлое, он о ней даже не вспоминает. «Чудовищная, идиотская, ренегатская идея» меньшевиков, не понявших прогрессивного содержания народничества - это полное отрицание марксистской догмы.
Чтобы оценить весь юмор СГКМ, необходимо полностью прочесть письмо Ленина Скворцову-Степанову [7, 226-232]. Я же лишь укажу на то, что крестьяне рассматривались Лениным в качестве революционной силы ещё в 1899-ом году.
Таким образом, русский социал-демократ, даже если он принадлежит (как пишущий эти строки) к решительным противникам охраны или поддержки мелкой собственности или мелкого хозяйства в капиталистическом обществе, т. е. даже если и в аграрном вопросе он становится (как пишущий эти строки) на сторону тех марксистов, которых всякие буржуи и оппортунисты любят теперь ругать «догматиками» и «правоверными», — может и должен, нисколько не изменяя своим убеждениям, а, напротив, именно в силу этих убеждений — стоять за то, чтобы рабочая партия поставила на своем знамени поддержку крестьянства (отнюдь не как класса мелких собственников или мелких хозяев), поскольку это крестьянство способно на революционную борьбу против остатков крепостничества вообще и против абсолютизма в частности.
...
рабочая партия не может, не нарушая основных заветов марксизма и не совершая громадной политической ошибки, пройти мимо тех революционных элементов, которые есть и в крестьянстве, не оказать поддержки этим элементам.(“Проект программы нашей партии” [8, 227-229])
Загадочным сфинксом встают эти строки перед историософией Кара-Мурзы, писанные в год окончания работы над “Развитием капитализма в России” задолго до пресловутого переворота в сознании Ильича.
Продолжение статьи...
no subject
Смысл такой критики, IMHO, в том, чтобы найти отдельные нелепости и перенести полученный психологический эффект на весь труд в целом.
Интереснее было бы, если бы Вы выделили основные идеи книги и дали бы им свою оценку, а не просто орудовали красным учительским карандашом, исправляя отдельные "орфографические ошибки".
Интересно также было бы (хотя это уже менее важно), если бы Вы прокомментировали также не столь удобные высказывания классиков. Например, о том, что в составе Австрии прогрессивны нации немцев, мадьяр и поляков, прочие же контрреволюционны, и им надлежит погибнуть.
P.S. Я не защищаю идеи СГКМ, мне просто не понравился Ваш способ критики. О самой книге узнал здесь от Вас.
no subject
И целью моей критики было показать, что вся книга СГКМ как раз и состоит из тех "частностей", которые "критиковать удобно", т.е. из бреда. Это не "отдельные нелепости", вся книга состоит из сплошного, дикого вранья. Можете ознакомиться с разборами на К-М форуме истории про Маркса и ассирийцев http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/archive/163/163270.htm , про Маркса и поляка Духинского http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/archive/163/163257.htm , которые СГКМ перенёс в свою книгу. Аналогов такому бесстыдству я встречал немного.
Моя оценка "основных идей" книги СГКМ - бред сивого мерина, потому что из бреда ничего кроме бреда вывести невозможно. Невозможно исходя из неверных посылок прийти к верному заключению, поэтому критики посылок бывает достаточно, чтобы сделать вывод о заключении.
no subject
сайт Дмитрия Ниткина, критика СГКМ
http://antisgkm.by.ru/
Критика произведения С.Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием» с позиций марксизма
http://antisgkm.by.ru/amput/amput.htm
no subject
Что каксается контрреволюционности западноевропейских славянских народов, то во время революции 1848-го года, они играли контрреволюционную роль, т.е. действительно были контрреволюционны. Контрреволюционность понималась классиками исторически, а не как некий имманентно присущий народам природный признак. Я писал об этом здесь http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/archive/232/232004.htm .
no subject
Мне требуется время, чтобы разобраться в самом вопросе (мое первый коммент касался только способа критики).
Поэтому не возражаю и не соглашаюсь. :)
no subject
Уже осилил 2 главы (для меня это много, учитывая занятость).
Пока не могу судить, прав или не прав СГКМ (например, допускаю, что СГКМ напрасно пытается протащить здесь мысль о "примордиализме"), но, IMHO, цитаты классиков (преимущественно молодого Энгельса) говорят сами за себя.
Такие фразы, как "ненависть к русским" (как "революционная страсть" немцев), "решительный терроризм против славянских народов" и "стереть с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций" на хромой козе не объедешь.
Какая разница для "стертой с лица земли нации", уничтожили ее под примордиалистским или историцистским соусом? IMHO, никакой.
Первое впечатление таково, что СГКМ поднял важную тему, вне зависимости от того, справился он с ней или нет.
IMHO, СГКМ прав в том, что нас учили лозунгу "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" и самоочевидности мысли "плохих народов не бывает", а реальные взгляды классиков несколько иные.
no subject
Что касается до ошеломивших Вас цитат Энгельса, то Вы забываете, когда и при каких обстоятельствах они были написаны. А написаны они были в 1848-ом году, в год, когда демократические революции на континенте были жестоко подавлены буржуазией собственных стран в тесном союзе с царской Россией. Славянские народы, населявшие Австро-Венгрию, выступили на стороне европейской реакции, они стреляли в европейскую революцию, революцию Маркса и Энгельса, убивали их друзей и соратников. Публицистика Энгельса того периода есть публицистика военного времени, военная публицистика, и требовать от него изысканной политкорректности, когда стреляют пушки, было бы странно.
А самая главная подтасовка СГКМ заключается в том, что он хочет выдать агитационные лозунги из публицистических статей Энгельса военно-революционного периода за программу и теорию марксистов. За НАСТОЯЩУЮ программу и теорию. Все те тома, что М&Э понаписали по философии, политэкономии, политике и т.д., они де ничего не значат, они написаны только для отвода глаз, а настоящая позиция бородачей содержится будто в нескольких цитатах, рассеянных по статьям 1848-го года.
Вы, кстати, не поленитесь и прочитайте статьи Энгельса "Борьба в Венгрии" и "Демократический панславизм", найти их сейчас в сети легко. Во-первых, Вы увидите, что ничего особо страшного там нет, а во-вторых поймёте, что даже в этих статьях Энгельс стоит на классовых позициях и проводит классовый анализ ситуации, а вовсе никакой не "примордиалистический", как хочет нас уверить Кара-Мурза.
no subject
(Но налицо нехватка времени. Так что читать придется мало и выборочно.)
Опус СГКМ привлек мое внимание к "национальному вопросу". И на том уже спасибо.
Похоже, что многие современные конфликты (Косово, Южная Осетия, Абхазия) крутятся вокруг непроясненности этого вопроса (в форме противоречия: территориальная целостность - право на самоопределение).
Причем подход Запада (хотя бы внешне) к этой проблеме подозрительно похож на подход М&Э к событиям 1848-49 гг. Что-то вроде: Грузия - "прогрессивная", а Россия - "реакционная". (Аналогия: РФ - Австрийская империя, Грузия - Венгрия, ЮО и Абхазия - славяне.)
А в школе нас учили стыдиться нашего "великодержавного шовинизма" (марксисты полагали, что он у нас есть), вот и весь "национальный вопрос". Затем эти скудные "плоды просвещения" использовались для развала СССР и РФ.
P.S. Вот статья, как мне кажется, выражающая точку зрения, близкую Вашей:
http://www.left.ru/2006/5/yakushev139-2.phtml
no subject
>А в школе нас учили стыдиться нашего "великодержавного шовинизма"
Правильно делали. Вы почитайте, что пишет Энгельс о пангерманизме в статье "демократический панславизм".
P.S. Вот статья, как мне кажется, выражающая точку зрения, близкую Вашей:
http://www.left.ru/2006/5/yakushev139-2.phtml
Якушев, надо признать, весьма грамотно пинает Кара-Мурзу, вот только сам пытается использовать труды классиков для оправдания великодержавного шовинизма России относительно Украины.
no subject
Почитал. Что-то незаметно, чтобы Энгельс сильно раскаивался в каких-либо немецких грехах, кроме того, что немцы воевали против Наполеона (у нас об этом сожалел только литературный персонаж Смердяков). Да и тут сразу же пояснил, что на самом деле виноваты англичане и русские, "стоявшие за спиной". Вот такой образец немецкой самокритики...
О немцах Энгельс говорит примерно так, как мы говорим о русских: пришли, защитили, приобщили к цивилизации, дали грамоту и т.п.
Это я могу понять. Не понимаю только, почему с нашей стороны это "шовинизм", а со стороны классика - нет.
no subject
редакторы «Neue Rheinische Zeitung» ... исторически показали и беспощадно вскрыли ту гнусную роль, которую Германия безусловно играла в истории благодаря своему дворянству и бюргерству
Уверен, что если бы это было сказано кем-нибудь о России, Вы не преминули бы обвинить такого человека в русофобии.
Правда
в отличие от некоторых других лиц, они не ругали все немецкое зря и с чужих слов
Вы, наверное, это и хотели бы от них услышать.
Энгельс категорически осудил пангерманизм, точка. Ваши сетования на то, что самокритика не столь критична, как бы Вам почему то хотелось, ничего не меняют.
О немцах Энгельс говорит примерно так, как мы говорим о русских: пришли, защитили, приобщили к цивилизации, дали грамоту и т.п.
Это я могу понять. Не понимаю только, почему с нашей стороны это "шовинизм", а со стороны классика - нет.
Можно спорить о том, не переоценивает ли Энгельс немецкое влияние на южные и западные славянские народы, но где тут шовинизм? Русские дали письменность многим народам севера, Сибири и Средней Азии. Что шовинистского в этом утверждении?
no subject
На материале конкретной исторической ситуации Энгельс в целой серии работ формулирует важные установки своей концепции истории. Согласно его собственному описанию ситуации дело обстоит так: ослабление государственной власти Австро-Венгрии в момент революции 1848 г. дало всем угнетенным народам возможность выступить против своих угнетателей - немецких, польских и венгерских помещиков. Следуя традиционным советским представлениям о марксизме, это надо было расценить как прогрессивное движение трудящихся масс. На деле никаких симпатий это выступление против угнетателей у Энгельса не вызвало. Наоборот, это вызвало такое возмущение, что он требует ответных кар и репрессий, совершенно непропорциональных тому ущербу, который угнетенные народы нанесли своим угнетателям. В выступлении трудящихся против их угнетателей и эксплуататоров Энгельс вовсе не на стороне трудящихся. Напротив! Он на стороне угнетателей и эксплуататоров, потому что они – немцы, мадьяры и поляки, а трудящиеся – «славяне».
Вот так, одним махом, СГКМ переписывает историю. Оказывается, австрийских славян угнетала не помещичье-феодальная австрийская монархия, а почему то только "мадьяры", а выступление славян против венгерской буржуазно-демократической революции, отменившей крепостное право, Кара-Мурза называет "выступлением против венгерских помещиков"! Таким мошенническим приёмом Кара-Мурза пытается поменять местами угнатателей и тех, кто боролся против угнетения.
no subject
Если без шуток, то сам факт, что славяне выступили против венгров, весьма интересен. Что, вот просто так - "назло маме"?
Конечно, надо бы исследовать этот вопрос, но где для этого взять время?
no subject
О том, почему так произошло, Энгельс, в частности, пишет следующее:
Однако городская буржуазия все более богатела и приобретала все большее влияние, а прогресс земледелия, идущий вместе с прогрессом промышленности, изменил положение крестьян по отношению к помещикам. Движение буржуазии и крестьян против дворянства становилось все более угрожающим. А так как движение крестьян, которые повсюду являются носителями национальной и местной ограниченности, необходимо принимает местный и национальный характер, то вместе с ним опять возникла старая борьба между нациями. При таком положении вещей Меттерних проделал свой мастерский трюк. Он лишил дворянство, за исключением могущественнейших феодальных баронов, всякого влияния на государственное управление. Буржуазию он обессилил тем, что привлек на свою сторону самых могущественных финансовых баронов, — он должен был это сделать, этого требовало состояние финансов. Опираясь таким образом на высшую феодальную и финансовую знать, а также на бюрократию и армию, он в гораздо большей степени, чем все его соперники, осуществил идеал абсолютной
монархии. Буржуазию и крестьянство каждой нации он держал в подчинении при помощи дворянства той же нации и крестьян каждой другой нации; дворянство каждой нации — с помощью страха перед буржуазией и крестьянством той же нации. Различные классовые интересы, национальная ограниченность и местные предрассудки, при всей своей сложности, очень хорошо уравновешивали друг друга и позволяли старому плуту Меттерниху свободно маневрировать. Каких результатов достиг он, натравливая один народ на другой, показывает галицийская резня, когда Меттерних подавил демократическое польское движение, начатое в интересах крестьянства, при помощи самих русинских крестьян, зараженных религиозным и национальным фанатизмом.
no subject
"Непосредственно" - это как?
Вы сами-то "Демократический панславизм" читали? (шутка :))
Вот цитирую по следующему источнику:
http://lugovoy-k.narod.ru/marx/06/062.htm
"Что касается мадьяр, то ведь в Венгрии живет большое число немцев, и тем не менее мадьяры никогда не имели повода жаловаться на «проклятую немецкую политику», хотя их и насчитывалось «едва четыре миллиона человек»! И если «восемь миллионов славян» в продолжение восьми веков вынуждены были терпеть ярмо, возложенное на них четырьмя миллионами мадьяр, то одно это достаточно показывает, кто был более жизнеспособным и энергичным — многочисленные славяне или немногочисленные мадьяры!"
Как видите, Энгельс не отрицает, что (именно) венгры угнетали славян.
Он просто дает этому факту позитивную оценку (причем используя биологизированную лексику: жизнеспособность).
Так что все не так просто.
no subject
>"Непосредственно" - это как?
Как это происходит обычно при феодальном общественном строе, путём изъятия прибавочного продукта у крестьян. Кстати, Энгельс пишет о том, что дворянство Австро-Венгрии было значительно славянизировано, так что классовое разделение вовсе не совпадало с национальным.
>Вы сами-то "Демократический панславизм" читали? (шутка :))
Сам то я читал.
Вот цитирую по следующему источнику:
http://lugovoy-k.narod.ru/marx/06/062.htm
"Что касается мадьяр, то ведь в Венгрии живет большое число немцев, и тем не менее мадьяры никогда не имели повода жаловаться на «проклятую немецкую политику», хотя их и насчитывалось «едва четыре миллиона человек»! И если «восемь миллионов славян» в продолжение восьми веков вынуждены были терпеть ярмо, возложенное на них четырьмя миллионами мадьяр, то одно это достаточно показывает, кто был более жизнеспособным и энергичным — многочисленные славяне или немногочисленные мадьяры!"
Как видите, Энгельс не отрицает, что (именно) венгры угнетали славян.
Он просто дает этому факту позитивную оценку (причем используя биологизированную лексику: жизнеспособность).
Утверждение об угнетении венграми славян принадлежит не Энгельсу, а фракции панславинистов, которое Энгельс в своём тексте просто воспроизводит, полемизируя с ним. Если Вы хотите действительно разобраться в этом вопросе (а я склонен полагать, что это так), а не просто любыми способами защитить от критики Кара-Мурзу, то не стоит прибегать к столь неумелым передержкам.
Тем более что примерно там же Энгельс пишет о том же, о чём и я:
Что касается «угнетения», то славяне угнетались немцами не больше, чем сама масса немецкого населения.
Т.е. в основе угнетенного положения славян лежела феодально-крепостная зависимость, и лишь буржуазно-демократическая революция могла с этой зависимостью покончить.
Так что все не так просто.
Пока что всё достаточно просто.
no subject
Я действительно хочу разобраться в этом вопросе (хотя и понимаю, что потребуется время). Я технарь, но интерес у меня здесь политический: время тревожное, России нужна стратегия. Национальный вопрос - наша болевая точка. Например, Кавказ.
СГКМ мне не сват и не брат, я его не защищаю. (Хотя я благодарен ему за книги 90-х.)
Сама тема кажется мне важной, и повторюсь: независимо от того, справился ли с ней СГКМ.
Поэтому у меня нет намерения защищать СГКМ, тем более "любой ценой". (Я и не отрицал тех недостатков его опуса, которые успел заметить.)
Здесь надо бы определиться, имеет ли смысл продолжать обсуждение в комментах (или как лучше это делать). Я бы не хотел с Вами ссориться (Ваша приверженность марксизму мне симпатична), но пока что я прихожу к выводам, не совпадающим с Вашими (да и с выводами СГКМ).
Вы защищаете М&Э, я не заметил, чтобы Вы где-то с ними не согласились. А ведь национализм и, пардон, некоторая невоспитанность (молодого) Энгельса видны, IMHO, невооруженным глазом. (Из этого, конечно, не следует, что надо отказываться от марксизма.)
Насчет "категорического осуждения" Энгельсом пангерманизма. Это слово упомянуто в статье всего 2 раза (против 28 упоминаний панславянизма). Не маловато ли для категорического осуждения?
Что касается «угнетения», то славяне угнетались немцами не больше, чем сама масса немецкого населения. (Энгельс)
Именно такими словами "оправдываются" русские "оккупанты" и "шовинисты" (причем они говорят правду). Но это не мешает Вам применительно к русским защищать марксистский тезис о "великодержавном шовинизме". ("Правильно делали", - оцениваете Вы насаждение этой мысли в школе.) А вот Энгельс в аналогичной ситуации немцев оправдывает.
no subject
Я совсем не против обсуждения в здесь, но если хотите, то можно продолжить обсуждение на форуме "Встреча"(регистрация там открытая), где впервые была опубликована моя статья http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/10460.htm . Аудитория этого форума всяко побольше будет, чем аудитория моего ЖЖ, может и другие участники подключатся.
А ведь национализм и, пардон, некоторая невоспитанность (молодого) Энгельса видны, IMHO, невооруженным глазом.
А здесь Вы неправы. Я уже писал о том, что изысканная политкорректность в статьях военно-революционного времени не совсем уместна, но дело не только в этом. Я уверен, что если бы Вы прочитали работы Энгельса, посвящённые революционным событиям 1848-49 гг., до встречи с книгой Кара-Мурзы, Вам бы никакого "невоспитанного национализма" в глаза не бросилось, он был бы для Вас на десятом месте. Но Кара-Мурза выдёргивает из контекста несколько цитат и неустанно пичкает ими читателя, играя на национальном самолюбии, умело разжигает негативные эмоции ехидными комментариями. Пушкин как-то говорил о том, что сам он может долго и за многое ругать Россию, но он не выносит, когда это в его присутствии делает иностранец. Кара-Мурза прекрасно использует эту психологическую особенность, ведь любой нелестный отзыв Маркса или Энгельса о России и о русских немедленно трансформируется в сознании читателя в русофобию. Я, кстати, показал http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/archive/5/5417.htm , что на основании надёрганных цитат, бородачей можно обвинить в англофобии, в германофобии, в антисемитизме и много в чём ещё. Но ведь читая нелестные отзывы Энгельса о английской армии, или марксовские уничижающие характеристики Германии, Вы не считаете, что М&Э проявляют в этих случаях "невоспитанность" и "национализм"?
Насчет "категорического осуждения" Энгельсом пангерманизма. Это слово упомянуто в статье всего 2 раза (против 28 упоминаний панславянизма). Не маловато ли для категорического осуждения?
Какое-то странное возражение, Вы же сами прекрасно видите, что достаточно.
Именно такими словами "оправдываются" русские "оккупанты" и "шовинисты" (причем они говорят правду). Но это не мешает Вам применительно к русским защищать марксистский тезис о "великодержавном шовинизме". ("Правильно делали", - оцениваете Вы насаждение этой мысли в школе.) А вот Энгельс в аналогичной ситуации немцев оправдывает.
Я не понимаю, о каких "аналогичных ситуациях" Вы говорите?
no subject
Спасибо за информацию. Возможно, лучше поговорить там.
В любом случае, я благодарен Вам как за информацию о книге СГКМ, так и за то, что у Вас есть своя позиция (то, что она - сейчас - отличается от моей, даже лучше).
Я уверен, что если бы Вы прочитали работы Энгельса, посвящённые революционным событиям 1848-49 гг., до встречи с книгой Кара-Мурзы, Вам бы никакого "невоспитанного национализма" в глаза не бросилось, он был бы для Вас на десятом месте.
С (некоторой) "невоспитанностью" (возможно, лучше сказать - горячностью) Энгельса я столкнулся задолго до чтения СГКМ.
В "Диалектике природы" я наткнулся на знаменитый пассаж о Ньютоне ("индуктивный осел", "плагиатор" и даже "вредитель").
Тогда я и предположил, что Энгельс - (до некоторой степени) шовинист.
Я не понимаю, о каких "аналогичных ситуациях" Вы говорите?
Я говорю именно о "Демократическом панславизме" и об отношении к австрийским славянам.
Которым никак нельзя давать самостоятельность.
И это, оказывается, не шовинизм.
no subject
Спасибо за информацию. Возможно, лучше поговорить там.
Тогда Вы можете пройти регистрацию на форуме и в следующий раз отвечать уже там, например, в этой http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/10460.htm подветке. Или ознакомиться со всей дискуссией по книге СГКМ http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/10197.htm и задать участникам любые вопросы.
С (некоторой) "невоспитанностью" (возможно, лучше сказать - горячностью) Энгельса я столкнулся задолго до чтения СГКМ.
В "Диалектике природы" я наткнулся на знаменитый пассаж о Ньютоне ("индуктивный осел", "плагиатор" и даже "вредитель"). L
Тогда я и предположил, что Энгельс - (до некоторой степени) шовинист.
Не понимаю, что в нелестной оценке Ньютона шовинистического :-). Ну и не забывайте, что диалектика природы, это записки Энгельса для себя, его рабочий материал, прямо для печати они не предназначались. Перед самим собой Энгельсу быть вежливым, кажется, вовсе не обязательно.
>>Я не понимаю, о каких "аналогичных ситуациях" Вы говорите?
>Я говорю именно о "Демократическом панславизме" и об отношении к австрийским славянам.
Которым никак нельзя давать самостоятельность.
И это, оказывается, не шовинизм.
Ну и между чем и чем тут аналогия? Между панславянизмом и пангерманизмом? Так Энгельс и тот и другой осуждает. А "дать самостоятельность" народам никто не может, лишь сами народы могут обрести самостоятельность в революциооной борьбе. И Энгельс прямо пишет о том, что одна революциооная вспышка заставит забыть всё, что было в прошлом, и обеспечить будущее развитие народу. И даёт понять, что в таком случае симпатии редакторов Новой Рейнской Газеты будут на стороне революциооных народов, неважно славяне они или нет. А Вы под "давать самостоятельность" видимо понимаете дать возможность безнаказанно выступать против революции на стороне самых реакционных элементов общества и приветствовать это как "самостоятельный" выбор.
no subject
Там довольно большой абзац, восхваляющий немецкую (натур)философию.
Т.е. речь идет о пользе философии, но по случайности :) все перечисленные мыслители - немцы: Лейбниц, Кант, Окен, Гегель.
И это на фоне того, что Ньютон (чье исследование природы тяготения можно считать первым полномасштабным применением научного метода) заклеймен как индуктивный осел.
И хотя это не столь важно, но все же, IMHO, показывает, что Энгельс не был чужд горячности и необъективности ("орлам случается и ниже кур спускаться" :)).
no subject
С ÑоÑки зÑÐµÐ½Ð¸Ñ Ð¸Ð½ÑеÑеÑов наÑодов миÑа маÑкÑизм ÑоÑÐ½Ð°Ñ Ð½Ð°Ñка и иÑÑина в поÑледней инÑÑанÑии. ÐÑиÑиковаÑÑ ÑеоÑÐ¸Ñ ÐаÑкÑа не возможно, можно ÑолÑко недалеким болÑаÑÑ Ð¾ ней Ñ Ñем, ÑÑÐ¾Ð±Ñ Ð½Ð°Ð²ÑедиÑÑ Ð½Ð°Ñодам. ÐÐ»Ñ Ñого ÑÑÐ¾Ð±Ñ Ð½Ð°ÑÐ´Ñ Ð¼Ð¸Ñа, ÑÑÐ¾Ð±Ñ ÐºÐ°Ð¶Ð´Ñй Ñеловек на планеÑе жил ÑÑаÑÑливо в миÑе и долго ÑÑенÑÑ Ð¼Ð°ÑкÑизма-ленинизма болÑÑе Ñем доÑÑаÑоÑно. СпÑаÑиваеÑÑÑ, какой ÑмÑÑл поÑле ÑÑого кÑиÑиковаÑÑ ÑÑÑ Ð²ÐµÐ»Ð¸ÑайÑÑÑ ÑеоÑиÑ! Ðе лÑÑÑе ли ее пÑеÑвоÑиÑÑ Ð² жизнÑ?! ÐолÑаÑÑ Ð¾ ÑеоÑии как пÑавило лÑди обÑазованнÑе не более. ÐдаÑенноÑÑей, ÑаланÑов не видно. ÐапÑÐ¸Ð¼ÐµÑ Ñ Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð½ÐµÑ Ð½Ð¸Ñего ни обÑÐ°Ð·Ð¾Ð²Ð°Ð½Ð¸Ñ Ð¸ Ñем более ÑаланÑов и одаÑенноÑÑей, а ÑкладÑваеÑÑÑ Ð¼Ð½ÐµÐ½Ð¸Ðµ ÑÑо Ñ ÑÑо-Ñо Ñобой пÑедÑÑавлÑÑ. Ð ÑÑо говоÑиÑÑ Ð¾ ÑÑÐµÑ Ð³ÐµÐ½Ð¸ÑÑ , Ñ ÐºÐ¾ÑоÑÑÑ Ð²Ñего полно и ладно Ð±Ñ ÐµÑли Ð±Ñ Ð²Ñе они бÑли Ñами по Ñебе, а Ñо Ð²ÐµÐ´Ñ ÐаÑÐºÑ Ð¸ ÐнгелÑÑ Ð±Ñли дÑÑзÑÑми и понÑÑÑ ÐºÐ°ÐºÐ¾Ð¹ Ñо вопÑÐ¾Ñ Ð²Ð´Ð²Ð¾ÐµÐ¼ не в два Ñаза легÑе, а в ÑÑи, а Ð¼Ð¾Ð¶ÐµÑ Ð¸ в ÑеÑÑÑе â пÑÑÑ Ñаз обÑазно говоÑÑ. Ðенин же гений жил в ÑÑловиÑÑ Ð±Ð¾Ð»ÐµÐµ ÑазвиÑÑÑ Ð¿ÑоизводиÑелÑнÑÑ Ñил ÑÑо позволÑло Ñак ÑказаÑÑ Ð¿ÑовеÑиÑÑ ÑеоÑÐ¸Ñ ÐаÑкÑа и ниÑего не Ð½Ð°Ñ Ð¾Ð´Ð¸Ð» ÑÑо пÑоÑивоÑеÑило Ð±Ñ Ð¼Ð°ÑкÑизмÑ. Ф. ÐнгелÑÑ Ð² Ñвоей ÑабоÑе «ÐÑдвиг ФейеÑÐ±Ð°Ñ Ð¸ ÐºÐ¾Ð½ÐµÑ ÐºÐ»Ð°ÑÑиÑеÑкой немеÑкой ÑилоÑоÑии» пиÑеÑ: «в одной ÑÑаÑой ÑеÑÑади ÐаÑкÑа Ñ Ð½Ð°Ñел одиннадÑаÑÑ ÑезиÑов о ФейеÑÐ±Ð°Ñ Ðµ, коÑоÑÑе и напеÑаÑÐ°Ð½Ñ Ð² каÑеÑÑве пÑиложениÑ. ÐÑо â наÑкоÑо набÑоÑаннÑе замеÑки, подлежаÑие далÑнейÑей ÑазÑабоÑке и оÑнÑÐ´Ñ Ð½Ðµ пÑедназнаÑавÑиеÑÑ Ð´Ð»Ñ Ð¿ÐµÑаÑи. Ðо они неоÑÐµÐ½Ð¸Ð¼Ñ ÐºÐ°Ðº пеÑвÑй докÑменÑ, ÑодеÑжаÑий в Ñебе гениалÑнÑй заÑодÑÑ Ð½Ð¾Ð²Ð¾Ð³Ð¾ миÑовоззÑениÑ». Ðондон, 21ÑевÑÐ°Ð»Ñ 1888г. ÐнгелÑÑ Ð¿ÑомолÑал, видимо Ñказал ÑÑо (новое миÑовоззÑение) Ð´Ð»Ñ ÑкономиÑÑов. ÐапÑÐ¸Ð¼ÐµÑ Ñ ÑаÑÑо в ÑÐ²Ð¾Ð¸Ñ ÐºÐ¾Ð¼Ð¼ÐµÐ½ÑаÑиÑÑ Ð½Ð° ÑоÑÑÐ¼Ð°Ñ Ð³Ð¾Ð²Ð¾ÑÑ Ð¾Ð± наÑÑÑпивÑей ÑÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ Ð¸ÑÑоÑиÑеÑкой гибели ÑаÑÑной ÑобÑÑвенноÑÑи на ÑÑедÑÑва пÑоизводÑÑва. Ð¡ÐµÐ³Ð¾Ð´Ð½Ñ 17апÑÐµÐ»Ñ ÐºÑо еÑе кÑоме Ð¼ÐµÐ½Ñ Ð´Ð¾ ÑегоднÑÑнего Ð´Ð½Ñ Ð¾Ð± ÑÑом говоÑиÑ? ÐикÑо. Ð Ñ Ñакой вÑвод Ð´ÐµÐ»Ð°Ñ Ð¸Ð· Ð¿Ð¾Ð½Ð¸Ð¼Ð°Ð½Ð¸Ñ Ð½ÐµÐºÐ¾ÑоÑÑÑ Ð²ÐµÑей Ñ ÐаÑкÑа и Ñоже ÑмалÑиваÑ, ÑÑо ÑÑо за веÑи Ñакие ÑмалÑÐ¸Ð²Ð°Ñ Ð¿Ð¾ пÑиÑине Ñого, ÑÑо Ñак назÑваемÑÑ Â«ÐºÐ¾Ð¼Ð¼ÑниÑÑиÑеÑкÑÑ» паÑÑÐ¸Ñ Ð²Ð¾Ð·Ð³Ð»Ð°Ð²Ð»ÑеÑ, по Ð¼Ð¾ÐµÐ¼Ñ ÑбеждениÑ, вÑаг маÑкÑизма поп обÑваÑÐµÐ»Ñ ÐÑганов, коÑоÑÑй не ÑвлÑеÑÑÑ Ð¾Ð¿Ð¾Ñой Ð´Ð»Ñ Ð¿ÑогÑеÑÑивнÑÑ Ð»Ñдей.